растягивающаяся вязкая тишина совершенно не воспринималась. будто что-то очень отдаленное из параллельного мира, не относящееся ни ко мне, ни к моему собеседнику, если его можно так назвать. некая привычная и естественная атмосфера. но почему то всю дорогу меня не покидало ощущение того, что рядом со мной сидит вулкан, готовый вот-вот взорваться. думаю, что именно поэтому не решился включить радио на полную катушку и приходилось слушать этот нудный, усыпляющий звук дождя. спать было бы несколько неуместно. вокруг сыро, холодно, непроглядно темно. странные-странные летние ночи.
уже которую минуту пытаюсь разобраться с хламом в карманах и найти ключи, тихо матерясь под нос. на пару мгновений посещает мысль, что я, можно сказать, похитил человека. так вот просто нарушил закон. хотя он и не особо сопротивлялся. да кому я вру, такой бледный хмырь просто не в состоянии.
огромная луна осветила белые стены небольшой комнаты, стало заметно светлее и будто бы еще на пол тона тише. куда уж тише?
- есть, пить хочешь? -заканчиваем снимать немое кино и переходим на цветной, более модный формат. присев на корточки, задираю голову, внимательно рассматривая зеленые глаза. неровный смешок вырывается из груди, цепкий взгляд замечает всю скованность и напряженность "роджера". нечему удивляться на самом деле.
-ты это.. не подумай, я не какой-нибудь злобный каннибал или там сатанист. ээ.. я просто захотел помочь, ты был какой-то весь печальный и расстроенный. -сопереживающее выражение лица, искренность так и прет.
-на самом деле, со мной можно очень интересно провести время. можем посмотреть кино или поиграть в приставку, как ты хочешь? еще я могу приготовить отличную яичницу. хотя ты наверное устал, может спать хочешь?- непрестанное жестикулирование, наклоны головы, улыбка.
улыбка.
улыбка.

в мой мозг проникли скользкие щупальца осьминога. я не ответил на контрольный вопрос и меня повесили вверх тормашками, головой над зловещей, черной пропастью. это существо не перестает меня удивлять, черт его дери. и ни на секунду, ни на мгновение, у меня не получается отвести взгляд от этих зеленых фонарей. маленькая ядовитая змея. шаг за шагом, он поднимается по лестнице, подходя все ближе и ближе к трону, на котором я так величественно восседаю. определенно, в душе он усмехается. и нет смысла отрицать победы. отрицать того, что я крайне удивлен и растерян сейчас. придется поплатиться за корону.
на несколько секунд вам удается смыть улыбку с моего лица, дорогой серый кардинал. нет, в итоге она все таки возвращается, но совсем другая: слабая, напряженная, я бы даже сказал, робкая. так улыбаются глупые, оскорбленные, и так тщательно пытающиеся это скрыть, девушки. что бы прийти в себя, нужно сделать несколько тысяч поворотов, один раз проехать на красный свет и сбить невнимательного пешехода. какое-то время я непонимающе мигаю глазами. ох, но это еще не конец.
наслаждаясь этой маленькой победой, искуситель действует дальше и вот я уже чувствую, как ледяные пальцы сжимают волосы, посылая толпу мурашек к моей шее и дальше, дальше, по позвоночнику. перед глазами темнеет и какое-то время я сижу так, чуть опустив голову, отдавшись всем разумом, всей душой, этим столь непривычным, захватывающим ощущениям. но все рано или поздно заканчивается. цепи расстегиваются, оставляя за собой жуткий бардак. голова моя горит. голова моя огонь. душа моя огонь.
сильнейшие порывы ветра подхватывают и бросают меня вверх, вырывая из этой комы. трясут, приводя в сознание. бьют с безумной улыбкой по щекам. шепот, проникающий в самое сердце действует, как глоток воды в жаркой пустыне. губы растягиваются в привычной усмешке, тысячи маленьких чертят зажигают свои огоньки и вот, глаза снова хитро щурятся, с удвоенным интересом рассматривая собеседника. то, что он был пьян уже давно отошло на десятый задний план.
занавес открывается и мы наконец то начинаем долгожданную игру. завязка, развязка, не забыть про эпилог. мы уже связаны, контакт настроен.
мы взаимодействуем. по-сло-гам. 
-имена, в какой-то степени, очень важны. не зря же снимают фильмы, где влюбленные ищут друг друга, владея столь крошечным количеством информации. дядюшке Шарлю Пьеро вообще требовался лишь размер ноги.- я поднимаю голову и вглядываюсь в ночную тьму города. мы на миллионном этаже, возвышаемся над всем миром. мелкие боги, следящие за порядком через огромное окно. печально мигают старые фонари, окруженные серыми тучами.- Наполеон.
мой заложник совсем улетает. мне ничего другого не остается, кроме как подхватить его, поддержать. сильные руки обнимают истощенное тело. в темноте оно еще бледнее. молочная, мягкая кожа. до безумия, до безумия красивая оболочка. он что-то там рассказывает о своих предпочтениях в еде, вызывает улыбку.
глупый, маленький ребенок.
-прости, но мои кулинарные способности крайне скудны, поэтому вряд ли я смогу порадовать тебя столь экзотическим блюдом. -шепчу на ухо, держу крепко.
не упадешь.
что-то во мне безостановочно переворачивается.

о, бедная-бедная душа! о, маленький зверек, совсем сбитый с толку. как же мне жалко тебя. ты мечешься по клетке, в панике бросаешься к железным прутьям. ты не знаешь что выбрать, ты то успокаиваешься, то начинаешь снова сходить с ума. с удвоенной силой. ты взаперти. ты сбит с толку, пьян. ты не воспринимаешь ничего вокруг.
ты, ты, ты.
но ты умен и ты начинаешь продумывать стратегию. сам того не осознавая до конца, медленно вьешь веревки вокруг моего горла. господин идет на поводу и постепенно становится такой же жертвой. как только в тебе появляется сострадание и беспокойство, считай, что ты проиграл. ты погиб на десять лет вперед. тем не менее, кое-что интересное мне удалось услышать. жалкие пять букв отпечатываются в памяти. щелкает фотокамера. О-но-ре. слабый. такой слабый и беззащитный, что одно маленькое усилие может сломать пополам. щелчок пальцами и его уже нет. но..я все же выбираю несколько иной путь. путь спасения. путь поддержки. я превращаюсь в святую деву Марию, нежно улыбающуюся всем заблудшим душонкам. крепко держу его плечи, отстраняя и заставляя сесть обратно на диван. ухожу за запасным комплектом постельного белья. думаю, что следующие мои действия абсолютно предсказуемы и очевидны, поэтому я даже не буду описывать всю эту однообразную работку. я даю ему стакан холодной воды. заставляю лечь под одеяло, на мгновение задерживаясь рядом.
- насколько ты понял, я думаю, что тебе сейчас лучше поспать и прийти в себя. так что давай, без лишних споров, дорогой мой незнакомец.
и вот он, этот неведомый порыв, который я до сих пор не могу никак назвать.
я шепчу ему в самое ухо, желаю спокойной ночи. я на секунду прижимаюсь сухими губами к скуле, прикрывая глаза. о, я пьян и все мне можно сейчас простить! я могу делать что хочу. я могу разбежаться и прыгнуть с крыши и даже это мне простят, я уверен. последний раз всматриваюсь в змеиные глаза своего личного демона и ухожу.
завтра будет завтра.

я не помню как я уснул и не помню, что мне снилось.
меня опустили в глубокий колодец, наполненный черной вязкой жидкостью, которая тут же радостно приняла в свои объятия. темнота имеет свои плюсы. а ночи столь прекрасны и коротки. будильник с утра с особым удовольствием изрезал (ударение на "а") мои уши, заставлял их кровоточить. о боже, моя голова, неужели ты успела каким-то образом превратиться в минное поле за последние несколько часов?
-о боже. о боже мой.
до меня все очень долго доходило этим утром. сначала я тупо стоял посреди зала, мигая глазами и смотря на странное существо, смутно напоминающее человека и так нагло посапывающее на моем диване. ох, мне срочно нужно воды. горло сейчас напоминает все семь кругов ада. жарко, как же жарко. это просто мучение, вставать вот так каждый понедельник после довольно шумного вечера, но тем не менее, я смог и к этому привыкнуть. я уже было собрался будить своего гостя, но рука остановилась в нескольких сантиметрах от тощего бледного плеча. пусть хоть кто-то нормально отоспится в это утро. взгляд невольно скользнул по изнеможенному, какому-то по старчески больному лицу. бедный мой дружочек. я прекрасно осознаю, что нужно как-то предупредить, что я не запер его здесь и не оставил в заложниках, умотавшись подальше. что я вернусь вечером. но черт, как же лень писать.
тихо выхожу из квартиры, оставляя на кухне чашку горячего чая.

ненавижу. ненавижу этих безответственных, не имеющих ни капли терпения и уважения, скотов. ненавижу. из-за того, что в кармане денег больше, возомнили из себя невесть что, а на самом-то деле лишь сборище тупорылых скотов. хоть раз прислушались бы к моему мнению, ни за что такого завала не случилось бы. поскорей бы их всех переубивали их молодые женушки. как же я зол. меня так трясло, что пришлось оставить машину на работе и тащиться пешком. я жажду новой порции никотина. земля вибрирует под ногами от оглушительной музыки, барабанов, отбивающих свой ритм, долбящих по перепонкам. нужно выпить, снять напряжение, эти жалкие бумажные трубочки, набитые дешевым табаком, лишь сильнее раздражают. о, милый дом, ты уже совсем близко.
но не тут то было.
из головы напрочь вылетела одна деталь. сидящая напротив.
значит одному мне побыть не удастся. ну что ж. зато есть с кем поговорить. надеюсь, на меня не злятся, я все таки ушел довольно тихо и без предупреждения. в прочем, как бы сильно не было сейчас негодование этого зеленоглазого ребенка, ему ни за что не сравнится с моим.
-как же мне хреново, блядь. -нервы на пределе, ноги подкашиваются - весь день пришлось бегать с этажа на этаж, заменяя внезапно заболевшего сотрудника. не дохожу до дивана, падая прямо на пол, прислоняясь к стене. как быстро день переходит в ночь, ведь еще совсем недавно я впопыхах убегал отсюда, при свете искусственного солнца. на долгие годы меня окутывает непроглядная темнота, но я огромным усилием воли заставляю глаза открыться. как-то растерянно осматриваю своего заложника. столько мыслей в голове.
-эти тупые идиоты ничего не понимают.-говорю медленно, выделяя каждое слово.
внутри меня закипает новая порция ярости, агрессии.

я, видимо, чего-то не понимаю в этой жизни. разве, не заслужил я, измученный за весь день, униженный всеми, кем только можно, хоть каплю понимания и сострадания? разве нельзя проявить хоть немного вежливости и сопереживания? вместо этого маленький черный ужас решил разозлить меня еще сильнее. о, змий, сколько же яда в твоем голосе, сколько же неприкрытого издевательства. и ведь ты прекрасно понимаешь, что размахиваешь красной тряпкой прямо перед моим носом. все в твоих руках, определенно. и мне очень, очень хочется это исправить.
так странно. всего лишь одна короткая фраза заставляет сначала недоуменно распахнуть глаза, а затем всего за несколько мгновений приводит меня в такое бешенство, что вот-вот и пена изо рта потечет.что он о себе возомнил? жертва стала слишком наглой и громкой. нужно заткнуть этот смеющийся рот, показать, где его место. сидеть в углу и молчать нам не нравится, нужно по выпендриваться. а я ведь вроде по-хорошему к нему относился. что я вообще могу знать? да я знаю явно побольше, чем те хмыри, просиживающие свой зад на работе, но тебе не понять этого. тебе не понять, какого это, вот так вкалывать изо дня в день, хотя на самом деле способен на большее. я должен был родиться богатым гением.
какой же ядовитый. и это молчание. это вязкое, отвратительно молчание, повисшее после брошенной фразы. оно словно добавляет масла в огонь, заставляя горло издать звук, очень напоминающий злобное рычание. как тигр в клетке.
-ты вообще понимаешь, с кем сейчас разговариваешь?
наверное это самое глупое, что я мог выдать в данной ситуации. раз я хотел заставить этот кадр испугаться, должен был поступить совершенно по-другому. но я в неадеквате. я вижу смех, открытый издевательский смех, наполняющий изумрудные глаза. я ненавижу эти взгляды свысока.
замазать бы его лицо черным маслом.

этот яростный оскал, этот злобный блеск глаз. тварь, отвратительный зверь, только что появившийся внутри, раздирает грудную клетку, пробирается своими когтистыми лапами вперед. все ближе к той кнопке, которая отключает разум, рациональное мышление. он разрывает, он рушит, он воет. душу силками выгоняют из тела, я наблюдаю за всем со стороны. я не вижу себя, это не я. голова моя огонь. яркое, слишком яркое рыжее пятно мечется по комнате, так стремительно перемещается из одного угла к своей жертве, я даже моргнуть не успеваю. в полной тьме лишь блеск янтарных глаз. заткнуть, стереть с лица эту ухмылочку. есть случаи, когда словам мы предпочитаем грубую силу. детей до 18 к просмотру не допускать. занавес опускается со скоростью света, который тоже моментально потухает везде. весь, весь город погружается во мрак. зрители затаили дыхание, кто-то жует поп-корн. слова неразборчивы, никаких криков, все до дикости тихо. злой, такой злой-злой шепот у самого уха, сопровождаемый свистом воздуха и сильным ударом. под дых, по лицу, как можно больнее. мы не понимаем, что делаем, мы не понимаем, что творим. жизнь такая штука, которая всегда предоставляет возможности. возможность быть жертвой, возможность быть победителем. побежденным. больным. черный зверь внутри меня, воинственен, мрачен. бурая кровь хлещет изо рта, клыки блестят, они в предвкушении. тонкая, бледная оболочка вот-вот порвется. мы тут не в шахматы играем. и вот она, новая возможность впереди, прямо передо мной,стоит лишь протянуть эту когтистую ужасную лапу. унизить, так хочется унизить. поставить на место. не тебе смеяться надо мной, о глупый ребенок. не тебе опускать меня. я ведь чувствую тебя. ты всего лишь насекомое, которое может раздавить даже такая "травинка" как я. когтями прохожусь по губам, чувствуя, что руки покрывает что-то вязкое, отвратительно теплое. клыки вонзаются в это слабое тело, проезжаются до самого сердца. достать бы, сжать бы, сжечь бы. вокруг шелест бумаги, что-то падает на пол, что-то рвется в клочья. это существо, за которым я с ужасом наблюдаю со стороны - его уже унесло. он уже не человек.
вжимаю это немощное создание в диван так сильно, что обивка трещит, наваливаюсь всем своим весом. триста шестьдесят кадров в секунду. двести пятьдесят шесть оттенков красного. разрываю тонкую ткань, отбрасывая в объятия своей подруги - бездны. дышу тяжело, прерывисто, перед глазами лишь красная пелена. я живу сейчас ощущениями. запахами. чужой болью. и мне нужно больше.
еще больше эмоций, больше чувств. давай же, заставь меня поверить!
больше, больше боли.

Отредактировано `bonaparte. (2012-02-12 19:13:46)

так вот он значит какой, ублюдок моей мечты. смеющийся мазохист с безумными глазами. я внимательно смотрю на него, как бы здороваюсь с личной смертью. и лишь одна мысль проникает в затуманенное сознание, лишь одна фраза завладевает всем телом: "это теперь мое. это нужно подчинить."
надо же, его слова как сильная пощечина, заставляют меня немного прийти в себя, заставляют размышлять. казалось бы, на вечность замер над ним, напрягся. лишь сбивчивое дыхание, пар изо рта. я беру себя в руки. цель все та же, но исполнение меняется. оно будет более интересным и тихим. ведь чем тише и вкрадчивее ты говоришь, тем внимательнее тебя слушают, стоит лишь правильно преподнести.
-напыщенные, ничего не значащие, фразы. ты, конечно, можешь красиво и уверенно говорить, но все это - полный бред. хотя в институте тебя бы оценили, определенно. там любят таких уверенных дурачков.
ниже на несколько тональностей. губы растягиваются в усмешке. я зеркало. кривое зеркало, отражающее губы своего ночного кошмара. мы все в крови.
остальное происходит так быстро, что фотокамера даже не успевает задержать фокус. зрители ошарашенно ахают. охают.
оглушительный звук рвущейся джинсы. громче поездов, громче самолетов. мы действуем нарочно быстро, не давая сориентироваться, но при этом очень точно, расчетливо. все это происходит на автомате, разум не осознает. будто в тебя влили весь алкоголь этого чертового мира. как же потом будет плохо. совершенно не голова будет болеть позже. совершенно не физическая боль. то будет в десятки раз сильнее и хуже. полностью раскрыть эту змеюгу. сломать изнутри, выпотрошить все неуважение наружу, разрушить внутренний мир - единственное, чего хочет зверь. это не я, я не вижу себя. с силой сжимаю тонкие коленки, чуть не до хруста в костях, ему не вырваться. овладеваю резко, жестоко. настолько жестоко, что кажется, будто сам ощущаю боль, разрывающую сейчас это хрупкое тело. что со мной такое? когда я в последний раз настолько терял контроль? да никогда в жизни. весь мой мир становится с ног на голову, это снова начинает меня злить.
лишь бы он молчал. если он и дальше продолжит эту игру, я за себя не отвечаю. ха-ха. что я такое говорю, я ведь уже не могу ответить за себя. я нарушил тысячи законов и мне откровенно срать на это. что же ты делаешь со мной, демон?
лишь бы он молчал. лишь бы этот рот не открывался. в принципе, это довольно легко осуществить, что я и делаю в следующий момент. прижимаюсь горячими губами. насильно, кусаю за губу. прижимаюсь сильно, глубоко, не давая возможности ни укусить, ни вдохнуть, ни отстраниться. дыши мной, пробуй меня, чувствуй всю мою злость.
рот наполняется целительной жидкостью.
я пью его кровь.

это уже нервное, не контролируемое. звуки вокруг исчезают. и лишь одно - будто тебя поместили в комнату, обтянутую мягкой тканью. ты сидишь, закрыв глаза и слушаешь, как тебя всего наполняет тихий стук. сокращаются сердца. думаете мне хорошо? вовсе нет. я бесконечно зол и расстроен. раздражен. я хочу уничтожить весь этот мир, всех людей. мы в тюремной камере, по-крайней мере я уже давно за решеткой. горю в аду.
страх расползается по комнате. пары ядовитого газа проникают в легкие.
глаза завязаны, я не вижу ничего, живу лишь ощущениями.
жарко, неимоверно жарко. пахнет потом. пахнет болью. пахнет криками.
в такой ситуации просто невозможно завершить эту муку. я ни капли не возбужден, лишь хочу наказать, поставить на место. терзать это слабое тело можно сколько угодно времени. пока не надоест. пока я не приду в себя. ключ поворачивается и медленно заводит механическую фигурку. передает ей свою энергию. огромные глаза медленно открываются, рот улыбается и она начинает, медленными шагами передвигаться по залу. резко отстраняюсь, судорожно выдыхая. внимательно смотрю на то, что наделал. стук сердца в моей голове прерывается и тишину разрезает тихий, нервный смешок. я бешеный, обезумевший.
провожу рукой по лицу, касаюсь кроваво красных губ, размазываю бурую жидкость по щекам. она смешивается с маленькими рыжими пятнышками, закрашивает их. не моя кровь.
я ухожу.
точнее не так, я резко вскакиваю и уношусь в свою комнату. лишь бы снова не разозлиться. я начинаю анализировать, я задумываюсь.
закрываю дверь с характерным щелчком, прижимаюсь спиной к деревянной поверхности. расплываюсь, сползаю вниз. сердце пронзает это неоспоримое, невыносимое чувство.
виноват. до конца жизни виноват.
лицо искажается и я поспешно закрываю его руками, желая спрятать ото всех. от штор, шкафов, стульев. все они смотрят осуждающе.
мне кажется, что я уже в аду. что я уже умер.
не существует пути к счастью.

Очертания моей комнаты становятся расплывчатыми и медленно погружаются в полумрак. Я уже почти отключился, но пронзительныйкрик разрывает сознание. Сердце болезненно сжимается в тугой комок. Я - мать, изувечившая собственного ребенка. Я - отец, переломавший все кости своему чаду. Судорожно ищу в кармане пачку сигарет и облегченно выдыхаю, когда легкие наполняются желанным ядовитым дымом. Никотин отрезвляет. Я свяжу себе мягкий шарф из твоей нервной системы.
Огромным усилием воли заставляю себя подняться с пола. Я шокирован собственным поступком. Я отторгаю собственную личность. Опустошен и подавлен. Выхожу, краем глаза замечая маленькую, съежившуюся фигурку. Меня так сильно трясет. О Боги, хватит уже себя корить и жалеть, глупый Бонапарт! Кое-кому сейчас намного-намного хуже.  Спасай. Спасай свою судьбу.
Подхожу тихо, осторожно, стараясь не разбудить. Обхватываю, крепко прижимая к себе и поднимаю с пола эту жалкую пародию на нормального человека. Бедный мой. Переношу на свою кровать, убирая мокрые волосы с лица.
Исчезаю, но в то же мгновение снова оказываюсь рядом, мокрым платком стирая почти засохшую кровь с бледной кожи. О, прости меня, прости. Как же я виноват перед тобой. Аккуратно сжимаю холодные, тонкие пальцы, вглядываясь в это измученное лицо. Идеальное лицо. Не долго думаю, и про себя отмечая, что это уже входит в привычку, достаю телефон, набирая боссу сообщение, чтобы завтра на работе меня не ждали. Плевать уже на все. Я болен. Болезнь Оноре. Ну что еще делать? Накрываю одеялом, не переставая шептать слова извинений и бесшумно ухожу на кухню.
Где-то на краю неба разливается красная гуашь, смешиваясь с черным. Размашистые мазки кисти.
Сегодня ночью мне не уснуть.

Отредактировано `bonaparte. (2012-02-22 18:02:27)

хриплый голос острым кинжалом вонзается в спину, от чего тело невольно вздрагивает, а сердце пропускает несколько ударов. вообще, в любой другой ситуации мне бы было абсолютно наплевать, но это - другое. я взял на себя ответственность за эту изломанную жизнь, и, словно глупый маленький ребенок, который радостно хохоча разбирает новую игрушку на крошечные пластмассовые детали, разобрал ее на составляющие, мучая и терзая. мышцы деревенеют и я несколько секунд стою ровно, не шевелясь, изо всех сил стараясь собрать остатки воли и повернуться лицом к своему палачу. сталкиваясь с напускным равнодушием и этими безумными-безумными глазами, я могу думать лишь о том, что не могу думать ни о чем. на самом деле, я жутко устал и хочу спать, но это сейчас абсолютно не важно.
- я не думал, что ты так рано проснешься. - веки опускаются, несколько глубоких вдохов\шумных выдохов. что угодно, лишь бы успокоить внезапно подскочивший пульс.
и извинения кажутся совершенно неуместными, к тому же вряд ли подействуют, да и все мои актерские таланты внезапно улетучились. попрятались в тени сомнений и страхов. мы как бы ролями поменялись сейчас, да? рокировка и вот уже, слон занимает почетное место короля, а тот трусливо прячется за спинами верных слуг.
- ты есть хочешь? - не дожидаясь ответа, иду на кухню. движение нервные, дерганые, резкие. избегаем, пронзающего душу, взгляда. естественно, чай льется мимо стакана, тарелка чуть не выпадает из рук, а проклятый холодильник никак не хочет открываться. мне хочется заржать в голос.
край огненного обжигающего солнца медленно и лениво выплывает из-за дома, отправляя несколько лучей в нашу сторону. те умудряются проникнуть даже сквозь плотно задернутые занавески, отбрасывает желтые пятна на холодный кафельный пол. несколько ярких пятен падают на молочно-белую кожу моего ребенка, делая ее почти прозрачной. щемящая, почти ощутимая на ощупь, нежность наполняет изнутри, когда быстрый взгляд скользит по лицу и отмечает синюю паутину вен, просвечивающую сквозь тонкую оболочку, странно извивающуюся на веках.
кухню наполняет запах сухой травы. что-то ведь я приготовил тогда, вот только не помню. да и не имеет значения. сажусь напротив, подпирая кулаком подбородок. я - горящий океан. само раскаяние. глаза закрываются сами собой и вот, я уже сполз немного вниз, опираясь макушкой в оконное стекло. дышим глубоко. безумно грустно, невыносимо одиноко.
- даже не знаю. подскажи, что нужно говорить в столь ужасной ситуации. прости? - наверное, это первые пол часа моей относительно короткой жизни, за которые я не улыбнулся ни разу.
смотрю исподлобья. устало и виновато. искренне, блин.

в жестоком месте под названием наша страна,
живет запутавшийся человек, и я предполагаю, что это я.
сейчас облачно, сейчас облачно, становится облачно.

и ты уже не знаешь, падаешь вниз или поднимаешься, ты путаешься в туго натянутых нитях, и чем больше движений совершает сильное тело, тем сильнее затягивает тебя вниз. или вверх, этого ты тоже не помнишь. эти отвратительные моменты в твоей короткой жизни, когда начинаешь ненавидеть сам себя. они - одни из немногих, что отпечатываются в памяти надолго ярко-красным клеймом. они светятся намного ярче, чем улыбки твоих близких, твоих друзей, родных. которых так много и в то же время нет. вокруг - плотно натянутая ткань, на которой нарисована жизнь, на которой нарисована иллюзия жизни, и со временем ты начинаешь верить в эту незамысловатую картинку, привыкаешь к ней. шаги ускоряются и вот уже сам бежишь по этой иллюзии жизни, нарисованной в жизни, пока, наконец, не наступает то мгновение, которое, ты на самом деле, ждал больше всего. хватая пересохшими губами ничтожные капли дождя, босыми ногами передвигаясь по битому стеклу, ты, прищурив глаза, смотришь вдаль. и вот он, тот долгожданный, прекрасный, умопомрачительный. солнечный столп света. его цепкие холодные пальцы с тихим треском разрывают податливую ткань, а на губах играет ядовитая ухмылка. он, сам того не подозревая, возвращает меня к реальности и полному осознанию того, что происходит вокруг. один из тысячи чертей, что когда-то подняли веки знаменитому персонажу украинской демонологии.
все не так уж и хорошо вокруг, поэтому стирай, стирай, стирай эту улыбку! сожги все мосты, разрушай мировоззрение, строй новые стены, ищи нечто другое. пожалуйста, прости меня. помоги мне создать чистый лист и сделай на нем свои первые несколько записей. помоги мне вдуматься, очистится. омой меня ледяной водой.
-я не понимаю ни черта из того, что ты сейчас мне говоришь. не знаю я, что делать. я хочу, что бы ты, - в этот момент рука невольно вытягивается вперед и, если бы мой змей не находился так далеко, указательный палец непременно уткнулся бы ему в грудь.- что бы ты, о странный человек, меня простил. я не знал, что делаю. точнее знал, конечно, - несколько тихих выдохов. - но не знал.
линии, отображенные на кардиограмме уходят в никуда, за пределы жалкого желтого листа.
становится облачно.

Мир соткан из совершенно разных людей, характеров, поступков. Никогда не надейся на то, что найдешь человека, с которым можно будет достичь полного взаимопонимания. Да и не нужно это - только жизнь станет в десятки раз скучнее. Вообще, надежда - наверное, одно из самых отвратительных и низких чувств, которые могли быть придуманы кем- то там много веков назад. Она сжирает тебя изнутри, лепит из тебя безвольную куклу. Ваш король слишком толстокожий, он не замечает иронии, не слышит яда в голосе, не видит злости и ярости в глазах. Иногда он, конечно, может вникнуть в ситуацию и почувствовать это легкое изменение направления ветра, но обычно это происходит лишь тогда, когда ему это действительно нужно. А сейчас... Честно говоря, как бы эгоистично и безнравственно это ни звучало, в душе он уже простил себя и отпустил себе все грехи. И потихоньку становится откровенно наплевать. Лишь притупленные угрызения совести и этот вновь проснувшийся интерес заставляет янтарь в глазах все так же ярко блестеть. 
Жертва медленно приближается к тебе. Наверное сейчас мой дорогой заложник чувствует себя очень сильным. Ситуация в его руках, мое сердце в его руках. Он палач, грозно нависнувший над моей грязной, полностью раскаявшейся душой. Вот только он затевает новую игру и тот черный зверь, медленно вгрызавшейся во внутренние органы, мгновенно испаряется. Позволяю губам растянутся в легкой, лукавой улыбке, а глаза щурятся синхронно с очами моего личного демона. Зеркала. Ни на секунду не отвернуться, смотреть внимательно, добавляя долю все того же раскаяния и капельку интереса, любопытства. Не отводя взгляда, чуть опустить голову вниз, к тонким пальцам. Языком медленно, мучительно медленно проехаться по холодной, мягкой коже. Слабо прикусить эту, еще слабо изученную, плоть. 
- Да.- смотреть с вызовом и незаметно так переходить на шепот. Только мы и никого вокруг более. - Я заслужу. 
Мне уже наплевать. 
Я по уши в дерьме.

Там, по ту сторону зеркала, черные шершавые губы медленно растягиваются в злобной, яростной ухмылке. Здесь, где суровая реальность, с неким, свойственным всем маньякам, удовлетворением, обхватывает горло, перекрывая все доступы к столь желанному кислороду, которого стало резко не хватать, мое нутро сжимается, уменьшается в размерах, ведь под таким взглядом может стать страшно кому - угодно. Ни единым движением не выдаю того урагана, что творится у меня внутри, что действительно сложно, ведь я так привык показывать все, что происходит с моим крайне простым и примитивным внутренним миром. Меня окатывают волнами злости, ярости, он вот - вот потеряет самообладание, я восхищен. Рычание легкой вибрацией в ушах,  едва заметным содраганием воздуха. Совершенно не к месту меня охватывает дикий восторг,  истинное удовольствие от происходящей ситуации. Глаза смеются, голова сильнее накреняется вбок.
- никогда раньше там не был, должно быть интересно.
Голос не слушается, срывается на тихий хрип, а потом и вовсе переходит в шепот. Мои глаза - моя душа. Абсолютно все по ним прочитать должен ты. Две яркие желтые вспышки. Легкий прищур, ни на секунду не скрываемый интерес, хитрая улыбка. Наверное, вы окончательно разочаровались во мне, такого безрасудства вы еще не встречали никогда, я уверен.
- я конкретно попал. твою мать.
Лишь на секунду отвожу задумчивый взгляд, прикусывая губу. Я прекрасно понимаю, что не отпущу. Возвращаться в пустую квартиру крайне скучно и не интересно, а теперь у меня появился новый источник выгоды, если можно назвать столь бездушным и откровенно отвратительным словом моего дорогого ребенка.
- ахеренно, очень классно.
Широко, довольно улыбаюсь, прежде чем наклонится, опаляя дыханием тонкие губы. Я совсем близко, прикасаюсь нежно, невесомо.
Я любящая мама.